КОНФИСКАЦИЯ МЕДИА

У этого лмародерского╗ медиаактивизма есть свои идеологические союзники в Соединенных Штатах, не только подаривших миру современные приемы пропаганды и пиара, но и, возможно, наиболее полно их реализовавших. Уже давно страдая под натиском медиагипноза и рекламных тактик, американские медиаак-тивисты стремятся вновь обрести контроль над механизмами, посредством которых распространяется (дез)информация. С этой целью было создано несколько лподпольных╗ сетей, взявшихся лконфисковать╗ медиа у политико-корпоративного истеблишмента и вернуть их законному владельцу Ч широким массам.
лImmediast Underground╗ можно рассматривать, с одной стороны, как парочку юных, интеллигентных выпускников государственного университета штата Нью-Джерси, печатающих памфлеты о ниспровержении медиа, а с другой Ч как обширную сеть медиапиратов, намеренных упразднить консенсуальную реальность. Или как нечто среднее между тем и другим. В свои двадцать с чем-то голубоглазый, с лконским хвостом╗ на голове Грег Руджеро пользуется признанием как отец движения лиммедиа-стов╗, выводящих борьбу с авторским правом на следующий логический уровень и считающих, что методы медиа являются общественной собственностью. Как Грег пишет вместо значка У во всех публикациях лImmediast Underground╗, лпроекты "имме-диастов" направлены против любых форм принудительной коммуникации, культурного монолога и медиаконтроля. Мы признаем ненасильственный общественный бунт законным ответом на непрекращающееся насилие медиа и государства. Мы рассматриваем воздух как общественную собственность и считаем сигналы, распространяющиеся в нем, общественным достоянием╗.
Памфлеты, которые издает Грег, имеют теоретическое содержание Ч один из них написан Ноамом Хомским о пропаганде, другой - Хелен Колдикотт о защите окружающей среды, третий Ч Джорджем М. Картером об лAcf Up╗, четвертый Ч Мэн-нинг Мэрэбл о черной Америке, но все они являются активистскими по сути. В то время как каждый памфлет содержит могущественный набор мемов, сами публикация и распространение этих документов являются вирусом. Кредо лиммедиастов╗ Ч открыть огонь по тем, кто пытается контролировать информацию и задушить демократию. Эти прогрессивно директивные памфлеты, предлагая по доступной цене мощную дозу правды о щекотливых вопросах, становятся актом вызова информационной машине. лИммедиасты╗ Ч Грег и Стюарт Сахулька, его партнер со времен основания движения в Университете Рутгерса в 19861. Ч идут по стопам европейских ситуационалис-тов 50-х и 60-х гг., утверждавших контркультурнью ценности с помощью провокационных арт-инстал ляций. лИммедиасты╗ рассматривают свои издания как инсталляции в медиапространстве, раскрывающие цели их кампании лКонфискация медиа╗.
Грег и Стюарт объясняют свои идеи группе нью-йоркских студентов, изучающих СМИ; в обмен на слова лиммедиастов╗ они купили им ланч. Некоммерческая публикация вирулентных мемов не приносит больших доходов, и подобные бартеры ценятся всеми. Но в задачу лиммедиастов╗ не входит сколотить состояние; их цель Ч помочь американской общественности пересмотреть свое отношение к медиа. лМедиа Ч корпоративная собственность, Ч объясняет Грег. Ч Это не демократическое право, которое можно отыскать в конституции. Вы не можете проголосовать за медиа-директивы, когда выбираете своего президента. Вы не можете соучаствовать в медиа. Акцентировать на этом внимание Ч это первый шаг. Второй шаг Ч определить разницу между народом и зрителями. Зрители пассивны; народ соучаствует. Нам нужно определение медиа, которое подразумевало бы ориентацию на народ. Нам нужно противостоять принудительному ландшафту, в котором общественное пространство все более подчиняется корпоративным Директивам. Это не предположение, это не домысел, это не абстракция. Это то, что, черт побери, происходит в действительности╗.
Грег боится, что демократически принятые законы вытесняются антидемократическими, по сути, корпоративными установками, по мере того как свободно выбранные должностные лица становятся все более зависимыми от корпоративных финансов для политического выживания. Этот процесс привел к тому, что инфосфера, которая должна быть общественным пространством, была поделена между корпорациями, использующими ее, чтобы отупить население и привить ему пресыщенное, тошнотворное самодовольство.
Стюарт, пусть и более молчаливый на публике, принимал равное участие в выпуске памфлетов лиммедиастов╗, посвященных тому, как противостоять корпоративному вторжению в общественное пространство. Основная стратегия, уже упомянутая Грегом, Ч это убеждать людей в том, что медиа принадлежат дерзающим. лДо тех пор, пока мы не возьмем под контроль правительство, государство и свои собственные масс-медиа Ч зеркало, которым мы отражаем и осмысляем реальную жизнь, мы будем вынуждены лицезреть свои искаженные, как в комнате смеха, отражения, спроецированные на свалку товаров, обещающих сделать всех нас желанными, утонченными и приспособленными. Мы подвергаемся непрерывной атаке╗. Эта атака ведется с двух сторон: корпорации обезличивают личность, контролируя товарное производство и рынок труда, а государство обезличивает общество, контролируя информацию, денежную задолженность и угрозу насилия. Обе эти силы действуют с помощью тактик пиара и промывания мозгов и преуспели в создании мира, битком набитого медиарепрезентациями Ч от спичечных этикеток до кинофильмов, призванными запрограммировать наше сознание и максимизировать нашу пассивность.
лИммедиасты╗ отвечают на это тем, что показывают пассивному народу, как все происходит. В одном из их памфлетов мы видим портрет сенатора Оррина Дж. Хэтча, который размахивает экземпляром лИзгоняющего дьявола╗ на процессе Кларенса Томаса, надеясь связать Аниту Хилл с до сих пор присутствующим в культуре отвращением к образам этого романа и снятого по нему фильма99. Как обнаружил Чарльз Осгуд, работая по контракту на ЦРУ, инстинктивная реакция публики на такие сочетания образов, как Анита Хилл и лИзгоняющий дьявола╗ или Сатана и Мануэль Норьега, длится гораздо дольше, чем рассудочная реакция, которую у нее могли бы вызвать некие реальные факты. Обнажая этот прием лсемантического дифференциала╗, лиммедиасты╗ надеются лишить его силы.
99 лИзгоняющий дьявола╗ Ч фильм (1972) режиссера Уильяма Фридкина о девочке, одержимой бесом. По выходе его на экраны некоторые сцены шокировали публику своей откровенностью и натурализмом. По поводу Кларенса Томаса и Аниты Хилл Ч см.сноску 28. - Прим. ред.

лТактика "иммедиастов" имеет целью нейтрализовать ключевые образы и тексты, внедряемые в сознание общественности медиа и государством, Ч объясняет памфлет. Ч Мы работаем над освобождением общественного пространства от вещания корпораций, фирм и министерств государства, а также над отменой рабства зрителей, вынужденных поглощать нескончаемый поток рекламы, манипулятивных образов, сфабрикованных государством новостей и пропаганды. Вопрос таков: как мы можем навести столбняк на это шоу, используя его собственный яд? ╗
Ответ на этот вопрос Ч конфискация средств производства медиа. Грег и Стюарт надеются, что в один прекрасный день народ будет распоряжаться ТВ, радио и прессой. Их манифест уходит корнями к старым добрым Джефферсоновским идеалам: лВ нашей интерпретации свобода слова означает возможность с легкостью как получать, так и производить информацию и культурный материал посредством создания публичных производственных библиотек, где все мы без исключения сможем производить культурную прессу, радио- и телевизионные материалы в библиотечных студиях, оснащенных настольной печатной техникой, графическими технологиями, многодорожечными магнитофонами, кино- и видеокамерами и монтажным оборудованием. Свобода вещания может быть во власти народа. Корпорации могут быть изгнаны из эфира. Мы можем взимать с них чудовищную арендную плату за пользование низкими частотами, если захотим. Государство, благодаря неусыпному народному контролю, может быть лишено своей власти прятаться от народа, втягивать его в долги и развращать его. Демократия может быть столь же открытой и динамичной, как наши публичные библиотеки╗.
Этот памфлет, задуманный как медиавирус, лподвергся более интенсивной итерации, чем мы ожидали, Ч объясняет Грег. Ч Мы даже были напрямую процитированы в " Village Voice" и "New York Times"╗. В своем самом вирулентном абзаце памфлет призывает читателей: лОзвучивайте свое отвращение. Высказывайтесь. Давайте сдачи. Освобождайте общественное пространство в тех зонах, где это больше всего нужно Ч там, где протекает вашаповседневная жизнь... Революция Ч это свержение государства его вынужденными так поступить субъектами. "Иммедиаизм" Ч это свержение медиа порабощенной ими аудиторией╗.
Боевые лозунги лиммедиастов╗ работают. Самиздатовские журналы и памфлеты появляются повсюду, так как лМакинтоши╗ и другие настольные издательские системы дают частным лицам возможность выпускать профессиональную продукцию. С помощью компьютерных досок объявлений, факсов и систем автоматической рассылки почты активисты создали лДецентрализованный Всемирный Конгресс сетевиков╗. Хотя сам Конгресс был изобретен и разрекламирован подпольным подрывным журналом лРетрофуту-ризм╗, он вдохновил медиаактивистов всего мира на организацию десятков собраний, где единомышленники могут обмениваться приемами, адресами, а главное, вирусами. лТранснациональные пункты культурного производства, диалога, сотрудничества, свободного обмена и коллективного подрыва доминирующей культуры╗, как эти конгрессы называются их создателями, сосредоточивают внимание на специфических задачах своих регионов. Например, в Оксфорде основными обсуждавшимися технологиями были лулучшение рекламных щитов╗ и лфлайпостинг╗. Собрания, проводившиеся в Соединенных Штатах, придавали особое значение издательскому делу и компьютерным сетям.
Но наибольшая важность сетевых объединений для активистской субкультуры заключается в том, что они усиливают взаимодействие между отдельными членами движения и таким образом увеличивают силу движения в целом. Доминирующей культуре нелегко маргинализировать активистов, если они поддерживают коммуникацию друг с другом. Далее: как подтверждают законы лхаотической╗ математики, чем больше связей устанавливается между отдельными членами группы, тем больше возможностей возникает для лфидбэка╗ и итерации. Это жизненно важный принцип для новаторов современного медиаак-тивизма. Чем прочнее связывающая их сеть, тем легче любому отдельному члену сообщества воздействовать на всю систему. Чем сплоченнее система, тем легче бабочке, бьющей крыльями в Китае, вызвать ураган в Нью-Йорке. Или легче любительской видеозаписи избиения Родни Кинга разжечь городские беспорядки в Лос-Анджелесе. То, что математики называют лмаксимум трансляционного отношения╗, может быть создано в самых несущественных и удаленных точках.
Но подобное сетевое объединение становится истинно опасным для общества в целом только тогда, когда повстанцы берут в свои руки новые или неприкосновенные технологии. Активистские листовки и памфлеты имеют хождение со времен Гутенберга, но только те люди, которые дают себе труд их прочитать, могут заразиться содержащимися в них мемами. Когда медиаактивисты переходят от копиров и стэплеров к видеокамерам и монтажным пультам, обратная связь и итерация приобретают совершенно новый смысл.

 

ЛОВЯ ПОПУТКУ
НА ИНФОРМАЦИОННОЙ СУПЕРМАГИСТРАЛИ

Вирусы, запускаемые в контексте вымысла, подобно постмодернистским лРену и Стимпи╗ или исповедующей либеральные ценности программе л.All in the Family╗ (лВся наша семья╗), имеют гораздо больше шансов благополучно пробраться сквозь медиа-мейнстрим, чем съемки, представляющие собой непосредственную обратную связь с реальностью. Основанным на фактах новостным видеороликам гораздо труднее миновать идеологические КПП и остаться неповрежденными. Медиамейнстрим представляет особую версию реальности, позволяющую продавать товары, и ролик, присылаемый зрителем, вне зависимости от своей эффектности, должен поддерживать эту версию, иначе телесети его не покажут. Ответ ТВ-тактиков на мейнстримиза-цию прост: создать альтернативные сети для обратной связи, чтобы образность, которую они собирают, достигала своей целевой аудитории в неискаженном виде.
В то время как европейцы, принимавшие участие в конференции лБлижайшие пять минут╗, по сей день имели мало шансов проникнуть на широковещательное или кабельное телевидение, некоторые из присутствовавших американцев дали вдохновляющий отчет о своих успехах. Марти Лукас Ч достаточно важный гость конференции, чтобы выступить в ее прямой трансляции перед жителями Амстердама. (Амстердам, в отличие от почти всей остальной Европы, имеет хорошо финансируемое обще-ственнодоступное телевидение.) Лукас Ч основатель нью-йоркской компании лPaper Tiger Television╗ (лТелевидение бумажного тигра╗102) Ч увидел в общественнодоступном телевидении возможность лразвенчать мифы медиаиндустрии╗.
В начале 80-х гг. его программы были не более чем съемками мужчины или женщины, читающих лNew York Times╗ и деконст-руирующих новости, чтобы продемонстрировать редакторские предрассудки. Однако эти программы вскоре стали ведущим контркультурным политическим плацдармом американского телевидения. лБумажный тигр╗ распространил свое программирование на другие города, изготовляя копии пленок и рассылая их активистам, живущим в разных концах страны. Большинство общественнодоступных каналов требуют, чтобы пленки поставлялись жителями их регионов вещания, поэтому Лукас и его коллеги нашли живущих на местах помощников, готовых войти в офис телеканала и вручить журналистам пленку.
102 лБумажный тигр╗ Ч на первый взгляд опасный, но на самом деле абсолютно безвредный предмет или человек. Выражение вошло в английский язык после того, как в 1946 г. в одном из интервью Мао Цзэдун назвал атомную бомбу и лреакционеров╗ лбумажными тиграми╗. Ч Прим. пер.
К концу 80-х гг. лБумажный тигр╗ выпустил сотни программ, посвященных темам, получавшим недостаточное освещение в новостях мейнстрима, Ч от проблем защиты окружающей среды и жилищного вопроса до внешней политики США и цензуры искусства. Чтобы избежать лфекальных╗ ловушек, описанных Крекером, лБумажный тигр╗ делал все возможное, чтобы зрители осознавали свое положение в медиапространстве. С помощью быстрой смены планов, закадровой начитки, наложенных на изображение текстов и лсэмплирования╗ коммерческих новостей лБумажный Тигр╗ производил медиа, не дававшие зрителям забыть, что они смотрят телевидение. Лукас утверждает, что никогда бы не разработал этих вирусных приемов, если бы не жил в пропагандистскую эпоху Рональда Рейгана.
лОсновной метод работы американских медиа Ч это hype103, Ч объясняет Лукас. Ч Первоначально это слово использовалось в Соединенных Штатах в 20-х гг. для обозначения дозы наркотиков. Это было сокращение от "hypodermic needle", "игла для подкожного впрыскивания". Американские медиа Ч это ряд hypes. Это стало особенно верно в рейгановскую эру. Рейган превосходно умел манипулировать медиа. Во время его президентства нам был преподнесен ряд событий, призванных вызвать общественное негодование и настроить общественное мнение против целого ряда объектов. В их числе были зловредный генерал Норьега из Панамы (который на самом деле был обучен Бушем)104, Гренада, ливийский лидер Каддафи, Аятолла Хомейни, обстрел русскими корейского пассажирского самолета в 1983. Каждое событие использовалось рейгановской администрацией для создания климата Ч атмосферы, которая была электронным эквивалентом Нюрнбергских партийных сборищ 1930-х гг.╗
103 Ввиду многозначности этого термина он оставлен без перевода. Среди его значений Ч искусственная стимуляция, надувательство, очковтирательство, рекламный трюк и др. Этимология термина объяснена далее в книге. Ч Прим. пер.
104 Имеется в виду то, что в то время когда Джордж Буш-старший был директором ЦРУ, американская разведка помогала панамскому генералу Норьеге. Ч Прим. ред.
Хотя Лукас, возможно, просто воспроизводит взгляды теоретиков вроде Ноама Хомского, он в то же время способен действовать в соответствии с этими взглядами: лМы остро почувствовали эту атмосферу, когда Ирак вторгся в Кувейт. Мы увидели, как Кувейт заплатил 30 миллионов долларов той же пиар-фирме, которая ведет дела лPeps;╗, чтобы она сфабриковала истории вроде знаменитой истории с недоношенными младенцами, которые превратили бы Ирак и Саддама (коих финансировали США) в Гитлера╗.
Идеей лБумажного тигра╗ было ответить на агрессивный hype с помощью медиа. Но чтобы эта идея сработала, реакция контркультурных медиа должна была стать подлинной, органической обратной связью со всей нацией в целом. Простой трансляции мнений диссидентов было бы недостаточно. Взгляды горстки радикальных профессоров и журналистов могли быть мгновенно маргинализированы. Однако акции реальных людей со всей страны маргинализированы быть не могли и вызвали бы глубокий резонанс как эффективное отражение настроения Америки накануне войны. Лукас разослал американским видеомейкерам три тысячи писем, в которых просил их снимать на пленку все, что творится в их регионах в связи с войной в Персидском заливе: лЛюди начали присылать нам записи. Сотни пленок: диспуты в местных университетах, огромные демонстрации, люди, сомневающиеся в целесообразности войны, молодые военнослужащие в самолете, не желающие лететь в Персидский залив, ветераны, выступающие против войны, и многое другое Ч но в коммерческих медиа мы ничего такого не видели. Мы видели организованную пресс-кампанию╗.
Возможно, именно напряжение, созданное разницей потенциалов между тем, что показывали телесети, и тем, что на самом деле происходило в стране, и дало лБумажному тигру╗ тот прилив энергии, в котором он нуждался, чтобы стать полностью реализованной силой на национальном телевидении во время войны в Персидском заливе. Лукас собрал первую из четырех программ, основанных на присланном ему материале, Ч лThe Gulf Crisis TV Project: Operation Dissidence╗ (лТелепроект о кризисе в Персидском заливе: Операция "Несогласие") Ч и решил распространить ее новым способом Ч с помощью спутника.
Компания лDeep Dish TV╗ (лГлубокая тарелка╗) была создана при содействии лБумажного тигра╗ как орган спутникового распространения программ. Она собирала деньги на аренду коммерческого спутникового времени с тем, чтобы программу можно было передать одновременно нескольким сотням телестанций. лГлубокая тарелка╗ рекламировала программу, а также сообщала, когда и на какой спутник нужно будет настроиться. Все, что должна была сделать заинтересовавшаяся станция, Ч это нацелить свою тарелку на соответствующий спутник, записать пленку и потом воспроизвести ее в любое удобное для себя время. (Именно так в Соединенных Штатах распространяется большинство телепрограмм. За день или два до эфира программа передается через спутник местным станциям, которые записывают ее и показывают позже.)
лГлубокая тарелка╗ также разослала письма заинтересованным активистам, посоветовав им потребовать, чтобы их местная станция приняла спутниковую передачу и показала шоу.
лГлубокую тарелку╗ ждал невероятный успех. Сотни станций по всем Соединенным Штатам записали все четыре выпуска и повторили их по несколько раз. Лукас убежден, что стратегия сработала потому, что его программы просто-напросто установили обратную связь с Соединенными Штатами, показав им то, что происходило в действительности, но не получало освещения: лТак как программы были собраны из материалов, присланных отовсюду, людям было интересно увидеть, что повсюду творится. Программы сработали, так как налицо был информационный вакуум. Они способствовали налаживанию связей между борцами за мир, которые думали, что одиноки в своей борьбе. Пленка дала им причину объединиться: объединиться, чтобы посмотреть пленку. Во многих городах люди устроили демонстрации, только чтобы добиться показа программ. Это создало еще большую шумиху вокруг всего дела╗.
Медиавирус, возникший вокруг программ, оказался не менее вирулентным, чем их содержание Ч которое, впрочем, было умышленно лсамоподобным╗. Построение этих программ как лмедиа о других медиа╗ одновременно усилило и защитило вирулентность антивоенных мемов, заключенных внутри, гарантировав тем временем дальнейшее освещение коммерческими каналами самой медиаакции. Несмотря на всю свою лфекальность╗, прием работает. Ни на секунду не забывая о склонности медиа-мейнстрима переупаковывать и подвергать вторичной обработке свою образность, лБумажный тигр╗ и лГлубокая тарелка╗ умудряются опровергнуть крокеровские негативные рассуждения о лмедиа соучастия╗. Они научились эксплуатировать их лфекальность╗, вместо того чтобы погрязнуть в ней.
Но ни одна попытка распространиться в таких масштабах не обходится без жертв. Одна недавно получившая лицензию диссидентская станция сети PBS (Public Broadcasting Service Ч Служба общественного вещания), находящаяся в Филадельфии, тоже приняла спутниковый сигнал и передала его, уже через свой спутник, всей сети PBS. Вскоре после первых воздушных ударов США по Ираку, по словам Лукаса, лстанция получила письмо, в котором сообщалось, что их лицензия "в данный момент пересматривается" из-за проблем с передатчиком, и они отказались принимать от нас новые пленки. Они позвонили мне и сказали, что не могут рисковать, показывая дальнейшие программы╗. Лукас не впал в панику. Его мысли о коммерческих медиа, даже о PBS, были только подтверждены: лМы должны избегать признанных медиа. Людям, создающим свои собственные коммуникационные связи, не нужны суррогаты. Если отдать инициативу кому-то другому, Ч улыбается он, перефразируя Маршалла Маклюэна, Ч это все равно, что вынуть свои глаза и одолжить их кому-то еще╗.